Прощаясь с Фиделем после той первой, ночной беседы, Че взял с него слово, что после победы революции он снова станет свободным. Свободным революционером. Но, дав слово участвовать в вооруженной борьбе, Че с упоением стал готовиться к тому, чтобы стать профессионалом войны. Аргентинец готов был рисковать жизнью ради успеха кубинской и, значит, континентальной революции.

План повстанцев был прост и смел до безумия. Кастро делал ставку на подготовку военной экспедиции на Кубу и войну нескольких десятков ее участников против 20-тысячной армии диктатора.

25 ноября 1956 г. 82 бойца (из них лишь немногие старше 30) с оружием и амуницией на страшно перегруженной яхте «Гранма» отплыли из мексиканского порта Туспан навстречу своей судьбе [2].

Это потом станет доподлинно известно, что американцы, недовольные тем, что Батиста не может обеспечить на Кубе политической стабильности, приняли решение о его замене. Что именно США искали подходящий момент, чтобы сдать своего клиента. Именно США присматривались к молодому Кастро, содействуя поставкам оружия его партизанам. Без ненавистных им США Фидель и Че никогда бы не захватили власти на «Острове Свободы». Конечно, они бы воевали. И погибли бы с искренней верой в свою правоту. Никто не отнимет у них молодой решимости. Но слепота американцев стала той гирей, что перевесила чашу весов в их пользу.

Лишь 2 декабря изрядно потрепанная штормом «Гранма» подошла к берегу Кубы. Батиста уже знал об экспедиции Кастро, и 5 декабря возле Алегрия-де-Пио на повстанцев обрушился свинцовый дождь. Гевара чудом спасся (пуля задела шею). Рана оказалась неопасной, но пребывание в Сьерра-Маэстра стало для него тяжелым испытанием: сначала малярия, затем астма, приступы которой нельзя было остановить из-за отсутствия лекарства. Два года и один месяц спустя после высадки с «Гранмы» (2 января 1959 г.) колонна, которой командовал Че Гевара, вошла в столицу страны – Гавану. США приветствовали новую власть. Тридцатилетний Че стал героем Кубы, героем Латинской Америки. Удостоенный высшего воинского звания – команданте, Эрнесто Че Гевара получил кубинское гражданство. Че занимал высокие политические посты: дипломат (впервые выехал за пределы Латинской Америки), возглавлял аграрную реформу, Национальный банк, а затем и министерство промышленности.

После ракетного кризиса команданте начал отдаляться от Москвы, от Фиделя, для которого главной целью стало удержание власти. Для Че такой целью оставалась революция.

В борьбе с США Че все больше переставал надеяться на СССР. Советский Союз, как ему казалось, забыл о революции, действовал только исходя из своих собственных интересов. В Алжире он выступает с речью, где говорит, что СССР «...продает свою помощь народным революциям, исходя из эгоистичной внешней политики, далекой от великих задач международного рабочего класса» [2]. Москва сделала за это Фиделю основательную выволочку. Разочарование Че росло. В 1965 г. он напомнил Фиделю о его обещании, данном во время первой их встречи. И исчез с Кубы.

По собственному признанию Че, партизанская война доставляла ему «художническое наслаждение». «Я вновь оседлал Росинанта», – говорил он, покидая Кубу. Сначала в составе группировки из ста пятидесяти кубинских негров он отправился в Бельгийское Конго, где пробыл 11 месяцев. Там его ждало очередное разочарование. Местные крестьяне не поддержали его отряд.

Решающий бой дядюшке Сэму он решил дать в Боливии. По замыслу Че, Боливия должна была стать гигантской партизанской школой, на учебу в которую стекались бы революционеры со всей Латинской Америки. Отвоевав Латинскую Америку, они лишили бы США мощного источника подпитки.

Че приехал в Боливию в ноябре 1966 г. Военные действия его отряда были хронически неудачными. Были перебежчики, предатели, крестьяне не поддержали инсургентов. Боливийская армия, американские инструкторы и рейнджеры вели контрпартизанские действия в соответствии с накопленным во Вьетнаме опытом. Их выбивали либо микрогруппами, либо поодиночке. Каждый желающий может прочитать «Боливийский дневник» Че – текст бесконечной тоски, бесконечного отчаяния и бесконечного мужества.

В отличие от большинства левых интеллектуалов, Че никогда не был лицемером. Его личность куда как крупнее его идей, его представлений о жизни, его картины мира. Он сам был – целый мир.
9 октября Че остался вдвоем с раненым боливийцем Чангом. Чанг был глухой чуть ли не от рождения. Он плохо видел, а разбив очки – не видел ничего. И к тому же был ранен в ногу. Че сам был легко ранен. Он мог бы, вероятно, уйти, но остался с Чангом. Их взяли вместе.
На следующее утро пришел приказ уничтожить Че. Унтер-офицер Марио Теран вызвался сделать это, но не смог – дрожали руки. «Стреляй, не бойся», – приободрил его Че. Унтер выпил для храбрости и, выпустив очередь из автомата, произвел контрольный выстрел в голову. Кисти рук Че отрубили и отправили в США для дактилоскопической экспертизы.