Время дня, недели, месяца вызывало некоторые изменения в будничной обстановке дома, в одежде, в ритуальных и этических формах поведения, в досуге, хотя в целом они были постоянными. Мужчины, в какое бы время года и где бы они ни собирались, обсуждали хозяйственные и общественные дела, слушали рассказы стариков, солдат, странствующих ремесленников, «сказывали» (анекдоты, сказки, былички), читали вслух, пели мужские песни, пили, играли в карты. Женщины никогда не бывали праздны. Совмещая отдых с какой-либо работой, они обсуждали семейные дела, слушали рассказы богомолок, религиозное чтение, пели свои песни и т.д.

Половое обособление было ритуально значимо и обусловлено. Нормы поведения мужчин и женщин на этом уровне оставались равноправными.

Власти были заинтересованы в организации трудового времени низших слоев общества. Поэтому церковные и государственные мероприятия по упорядочиванию счета времени всегда носили социально-дифференцированный характер. По мере усиления государственности церковью преследовались «языческие пиршества», особенно их «неурочное», «неподобное» время проведения и «непристойное» поведение празднующих. Поведение в некоторые дни, считавшиеся в народе запретными для различных работ, также подвергалось контролю. Воскресенье было основным стабильным регулятором соотношения и чередования будничного и праздничного времени года.

Традиционная праздничная система всегда выходила за рамки церковно-гражданского календаря. А общее количество праздничных дней в году с незначительными вариантами по областям достигало 150!

В этнографии классификации и систематизации праздников не производилось. Словами праздник (свят) в народе назывались воскресенье, общинные и семейные торжества. В качестве праздников, а часто и под таковым названием выделялись мужские, женские, молодежные и девичьи сборища (гулянья). О собрании парней под этим названием сведений практически нет.

Праздное или полупраздное длительное время в будни выпадало на долю рекрутов. В деревнях гулянья рекрутов отличались бесцеремонным и буйным поведением с драками и разбоем, с заходом без приглашения в любой дом. Обычным делом было требование угощения, причем отказать было нельзя. Рекрутам прощали все выходки, так как подобное поведение считалось для них нормой. На проводы рекрутов приходила вся деревня, собирались родные и близкие из соседних сел.

Практически повсеместно в России, в состав которой входили и земли Слободской Украины, по всем большим церковным и не церковным праздникам варилось пиво (пиво = питье). Считалось, что «праздник – есть долг богу». Это святое (божье), пустое от дел время, своего рода «безвременье». По В.Н.Топоркову, праздник – это состояние, «когда время останавливается, когда его нет». Безвременье праздника содержало идею вечности, т.е. смерти. Для праздника характерны запреты на человеческое поведение, связанное с началом и продолжением жизни. Под праздник запрещались брачные половые отношения. Избегали зачатья, так как по поверью дети, зачатые в праздник, будут либо уроды, либо несчастны. До сих пор бытует выражение «воскресные дети». Это дети, зачатые в нетрезвом состоянии и имеющие аномалии развития. В праздник старались не устраивать свадьбы, крестины, не разрешалось собрание молодежных вечеринок. Представление о «вечности» праздника отразилось в длительности больших праздников общины. Община олицетворяла собой понятие «человечества», т.е. «мира». Сроки больших праздников были различны – от двух дней до недели! Они зависели от количества людей, принимавших в них участие и составлявших общинное единство. В северных поволжских областях большие праздники длились по нескольку недель. Требовалось обязательное участие в празднике всех взрослых жителей села, за исключением больных (особенно пособоровавшихся), калек и старых дев. Считалось, что малое количество гостей на празднике – это плохо.

Праздничное поведение взрослых заключалось в следующем. Это полная праздность, постоянное столованье с приемом гостей и хождением в гости, питье и пение песен. Несоблюдение этих норм поведения определялось понятием греха. К праздникам приготавливалась еда и варилось пиво в огромных количествах, особенно в северных и поволжских областях. Праздничный обед состоял из 7 – 10 блюд. Питье составляло едва ли не самый главный признак празднества. Во многих русских областях все большие праздники назывались пивные. Церковь пыталась ограничить потребление пива на праздниках. Однако питье предшествовало пиру. Пили вкруговую, начиная с хозяина, пили перед каждой переменой блюд, пили в каждой гостевой избе. За праздничным столом питье было тесно связано с пением.

По-христиански предписывалось исполнять во время праздника божественные песни, а не «бесовские песни», т.е. светского содержания.

В праздничное время, как упоминалось выше, сохранялось половое обособление. Мужчины и женщины «гуляли» отдельно. Однако предполагают, что общинные праздники особого рода допускали ритуальное половое общение взрослых. Косвенных, символических свидетельств о следах праздничного «свального греха» имеется достаточное количество. Главным образом это относилось к Масленице и Иванову – Петрову дням. Связь этих отношений с эйфорией после питья отразилась в некоторых молодежных играх. Некоторые из них в измененном виде сохранились и по сей день.